– Посмотрим, какой из вас специалист. Ну что ж, товарищи, предлагаю первый тост выпить за вождя мирового пролетариата, дорогого товарища Сталина!
Вскочив первой со стула, подняв стакан минералки, Оля громко крикнула:
– Ура!
Ее дружно поддержали, слегка напугав официантку, несущую поднос с первым блюдом, грохотом падающих и отодвигаемых стульев. Но опыт не пропьешь, тарелки официантка донесла в целости и сохранности. Борщ испытал на себе сильное влияние грузинской кухни, и Оля, задумчиво глядя на него после нескольких съеденных ложек, пыталась разобраться, чему он больше обязан красным цветом – свекле или красному перцу, плавающему на поверхности. Но под тосты Мехлиса, которых он знал множество, и ни один из них нельзя было проигнорировать, перченое большинству заходило хорошо. Выловив из первой тарелки только мясо и овощи, глядя на принесенную аппетитную отбивную с картошкой, Оля подумала – если мясо будет таким же, как борщ, она обязательно сломает повару палец для повышения его личного кулинарного мастерства. Но повар был опытный и, видно, чувствовал угрозы еще до их зарождения. С удовольствием смакуя второе блюдо, Оля улыбнулась своим мыслям.
– Над чем вы смеетесь, товарищ лейтенант, я сказал что-то смешное? – Лупоглазый Мехлис снова уперся в нее своим тяжелым взглядом.
– Я не смеюсь, я от радости улыбаюсь. От ваших слов, товарищ армейский комиссар второго ранга, радость на сердце. – Оля преданно посмотрела в его глаза: «Чего ты, зараза, ко мне прицепился?»
– А у меня сложилось впечатление, что вы меня не слушаете.
– Ошибочное впечатление. Я вас очень, очень внимательно слушаю, товарищ армейский комиссар второго ранга. Должна отметить, что обычно люди уже после третьей рюмки начинают заговариваться, а вы седьмую подымаете и такие умные, правильные вещи говорите. – Ее глаза стали холодными и колючими. Оля в упор смотрела в глаза Льва Захаровича, пытаясь понять, вождь дал ему задание проверить ее на вшивость или это главный комиссар затеял от своей вредности. – С вашего разрешения, я покину вашу дружную мужскую компанию, у меня еще до вечера много работы. – Рядом с Мехлисом сидела его секретарь, пышная брюнетка в чине лейтенанта, но Оля этот факт проигнорировала. – Товарищи командиры, если кто в шахматы играть умеет и любит, прошу вечером ко мне на партию. Приглашаю только трезвых, с пьяными не играю. Приятного аппетита.
Не дожидаясь разрешения, Оля направилась к себе. По реакции главного комиссара ей стало ясно, что это не последняя стычка. Формально она была из другого ведомства и могла посылать Мехлиса по всем вопросам, не касающимся деятельности комиссии, достаточно далеко. Но это было бы нехорошо. Ссориться с руководителем в ее задание не входило. «Да пошел он. Делать мне нечего – из-за каждого придурка расстраиваться. Между прочим, сейчас рабочий день, за который всем зарплату платят, так что тут еще как посмотреть, кто из нас прав».
– Где ты такую язву себе в секретари нашел, товарищ полковник?
– Вопрос не по адресу. Начальство позвонило, приказало любить и жаловать. – Полковник в подробности не вдавался, всем своим видом демонстрируя отсутствие желания обсуждать эту тему. Все задумались над емким ответом и возможными заданиями нового секретаря полковника.
Мехлис пытался вспомнить все детали разговора со Сталиным, касающегося данной командировки. Он вспомнил фразу, которой сперва не придал значения, но та заиграла вдруг новыми оттенками в свете последних событий. «Товарищ Мехлис, вы только среди членов комиссии врагов народа не ищите. Все товарищи проверенные. Ваша задача – Дальневосточная армия, партийные органы на местах, НКВД и пограничная служба». Главный комиссар раздраженно поморщился: «Непростая эта девка. Глазищами так и сверкает. На нее вождь намекал. Ладно, оставим пока ее в покое, но присматривать надо, неспроста девицу сюда приставили, неспроста. Раз мне Сталин ничего не сказал, значит, и за мной присматривает, дрянь».
– Ну что ж, товарищи, пора и честь знать, – вдруг после продолжительной паузы комиссар встал со стула, демонстрируя всем своим видом, что обед закончен. – С организацией и штатным расписанием Дальневосточной особой армии все ознакомлены. Завтра с утра обсудим планы проверки отдельных подразделений, которые вы сегодня подготовите каждый по своей специальности. Я договорюсь, чтобы нам забронировали ресторан с семи до полвосьмого. Другого подходящего помещения здесь нет. У каждого будет по три минуты для доклада. Вопросы имеются?
– Никак нет, товарищ армейский комиссар второго ранга, – дружно ответил народ, срываясь со стульев.
На следующий день Мехлис спокойно, без придирок выслушал и ее доклад. Прошлой весной согласно присланным из Москвы указаниям была проведена реорганизация отдельных частей Дальневосточной армии. Из одной кавалерийской, одной пехотной дивизии и отдельного десантного батальона в результате реорганизации были созданы: отдельная дивизия войск особого назначения, а также мотострелковые и кавалерийские батальоны, вошедшие в новый состав танковой бригады.
Проверка боеготовности отдельной дивизии особого назначения, согласно Олиному плану, включала в себя постановку перед ее командиром боевой задачи по проникновению в тыл условного противника с целью дезорганизации путей снабжения, обнаружения и ликвидации штабов противника. Проникновение в тыл должно было быть спланировано либо путем локального прорыва обороны противника с помощью приданной танковой бригады и артдивизиона, либо с помощью просачивания в тыл противника через труднопроходимые участки местности. Еще планировались проверка работы штаба дивизии по подготовке плана выполнения боевой задачи, развертыванию и выдвижению частей на рубеж перехода линии фронта, проверка организации связи на марше и при выполнении боевой задачи, проверка организации снабжения подразделений на этапе выполнения боевой задачи. Нужна была проверка взаимодействия авиации и отдельных частей в процессе выполнения боевой задачи. Заключительный этап – проверка боевых навыков личного состава. Срок проверки – три недели. На этапе проверки плана операции Олей было отмечено, что ей будет нужна помощь специалистов – пехотинца, танкиста и артиллериста.